Карга останавливается возле замершей Уфы. Комната погружается в звенящую тишину, которую нарушает лишь тяжелое дыхание старухи. Через некоторое время она наклоняется и поднимает с пола змею.

Женский визг, пропитанный страхом, заполняет пространство. Воздух вокруг вибрирует сначала от воя, а затем от грохота падающего тела.

В моей душе растекается бальзам от мысли, что бабка была не в курсе того, что даже мертвая змея может укусить.

Мои глазки впиваются в чёрные точки на старческой руке. Я с наслаждением наблюдаю, как темно-синяя чернота медленно расползается по ее коже. Вскоре мне надоедает смотреть, как разбухает тело старухи.

Извиваясь, я заскользила по паркетному полу к своей подруге, чтобы рассказать ей, что одна месть уже свершилась. Поднимаюсь и, раскачиваясь, внимательно смотрю на серо-бледное лицо девушки. В ласке скольжу головой по холодной руке и понимаю, что не могу оставить Риан. Я должна быть с ней.

Десять дней ада сделали свое дело. Бальное платье графини теперь ей сильно велико. Я заползаю под него и, скрутившись кольцом, засыпаю на ледяном животе исхудавшей подруги.

Сквозь сон слышу мужские голоса, ругань. Понимаю, что нас несут. То есть волокут тело Риан, а я, притаившись, лежу и жду, что будет дальше. Затем куда-то долго везут. Но вскоре повозка останавливается, нас вытаскивают и выбрасывают. Но полет оказывается недолгим.

Удар о воду для меня не ощутим. Для Риан Орховской, думаю, тоже. Помню лишь, как мое погружающееся на глубину тело сковывает ледяными тисками, не давая сделать вдох. Выскользнув из-под платья подруги, я из последних сил тянусь к свету над головой, но сил не хватает справиться с быстрым течением. Меня подхватывает стремительный поток, закручивает в попавшихся на пути водоворотах. Легкие горят от нехватки кислорода, и я уплываю в кромешную тьму...

Глава 2. Все это было с нами как во сне

Настроение графини Яримы Барванской было отвратительным. На старости лет, ну, как сказать на старости, всего-то под пятьдесят. И вот когда она уж было, собралась к праотцам, у нее проявилась ведьминская сила.

Смех да и только, скажет любой. Да и сама Ярима была не в восторге. Но сила внутри не давала покоя и требовала варить снадобья. В который раз графиня драила котелок от пригоревшего зелья для выведения бородавок. Мыть котелок приходилось самой, чтоб другая энергия не касалась вместилища соединения трав и корений.

Любая другая ведьма давно подсказала бы Яриме, что все нужно делать с желанием и любовью. Но обратиться к другой ведьме за помощью не хватало гордости. Вот и посылала графиня проклятья сгоревшему зелью и котелку, который приходилось начищать день ото дня, и ледяной воде, от которой ломит и сводит судорогой пальцы.

У людей, живущих в мире Карварс, магический дар пробуждался после достижения ими совершеннолетия. В редких случаях или под воздействием каких-либо жизненных потрясений у человека он мог очнуться в любом возрасте.

У соседа графини, графа Савимира Парского, магия воды пробудилась в девяностолетнем возрасте из-за дележа наследниками его имения.

У самой Яримы дар проявился после совершеннолетия, как и у большинства людей. Но был настолько крохотным, что обучаться владению магии ей не было нужды. И надо же было такому случиться. Посчитав жену не пригодной к рождению детей, ее муж завел их на стороне. Лавир Барванский привел в замок пятилетнего мальчика и объявил, что Марум является его признанным наследником.

Такого поворота событий нервы леди Барванской вынести не смогли. Вот и взревела внутри сила. Пряча обиду и сердечную боль, Ярима отправилась в маленький домик на берегу реки в окружении многовековых деревьев.

Небольшой лес с избушкой принадлежал только женской половине рода Парвийских и являлся пристанищем всех ведьм, живших в их роду.

— А… чтоб тебя!.. — выкрикнула со злобой Ярима.

Вскочив, отшвырнула котелок в сторону. Поднеся красные от холода ладони ко рту, стала их согревать своим горячим дыханием, в очередной раз кляня всех ведьм в роду, от которых передался дар. Положив руки на поясницу, графиня со стоном потянулась. «Грохтова сила, из-за нее еще и радикулит заработаешь». Нахмурившись, ведьма посмотрела на «виновника всех своих бед» и, тяжко вздохнув, перевела взор на движущийся темный бурлящий речной поток.

От вида проплывающего по воде обнаженного женского тела волосы Яримы встали дыбом, а тело мгновенно сковал страх

Широко открытыми глазами ведьма проводила утопленницу и очнулась, когда та скрылась из вида.

Что за сила заставила графиню Барванскую нестись вдогонку за покойницей, она сама не знала. Спотыкаясь, сбивая пальцы ног об лежащие на берегу валуны, Ярима вскорости догнала незнакомку на перекате реки. Более спокойное место речного течения на данный момент. Из-за спада вод были оголены большие булыжники, к одному из них и прибило утопленницу.

Залетев в воду, ведьма вскрикнула от ледяного холода, охватившего тело. Стиснув зубы, заглушая рвущееся из груди утробное рычание от стылости, графиня схватила утопленницу за волосы и потянула к берегу. Подтащив девушку к мелководью, она подхватила ее под мышки. Поддерживая тяжелую ношу, пятясь, Барварская пару раз упала, но все-таки выполнила задуманное — вытащила несчастную на прибрежье.

— Эром! — с дрожью в голосе позвала она слугу.

Ведьма со слезами на глазах смотрела на истерзанную побоями девушку. Мертвецки бледное с темно-синими пятнами тело и лицо вызывали жалость.

Неожиданно по лицу утопленницы прошла волна. Облик незнакомки изменился, четко проявив мужской образ, затем — юной девушки. А когда на Яриму обратили взор узкие зрачки глаз, а изо рта утопленницы показался длинный раздвоенный язык змеи, ведьма в испуге вскрикнула. Попятившись, в который раз за сегодня, споткнулась о камень и стала отползать, смотря во все глаза, как черты лица девушки вновь стали прежними.

— Что случилось, ваше сия?..

Подбежавший к ней слуга был не меньше графини поражен увиденным зрелищем, но соображал куда быстрее ее.

— Ваше сиятельство… что ж такое творится на белом свете?! — Эром подхватил графиню на руки. — Да вы вся мокрая. И стоило ли из-за покойницы в воду лезть?

— Стоило, Эром... Стоило. Да поставь ты меня уже на землю. Девушку на руки лучше возьми и в избу неси.

Нахмурив брови, слуга переводил испуганный взгляд с графини на утопленницу.

— Да не бойся ты. Живая она. Купаться ходила, замерзла и чуть не утонула. Видишь — губы от холода посинели.

Сорокалетний мужчина служил Яриме верой и правдой уж более двадцати лет. Боги немного обделили его умом, но зато силой Эром был наделен неимоверной. Мог одними руками барибала (медведя) завалить. Вот и теперь, опустив хозяйку на камни, он беспрекословно выполнил приказ. Подхватив девушку на руки, поспешил к избе.

Графиня, стуча зубами от холода, последовала за ним, обдумывая, как ей поступить.

«Утопленница — метаморф. Оборотная магия строго отслеживается. Людей с задатками такой силы содержали в специальных закрытых боксах сумасшедшего дома «Пристон». Говорили, что живется в приюте людям с таким даром очень даже неплохо. Сытая еда, отдельные комнаты, правда, под защитными заклинаниями.

Родители, обнаружив, что в их ребенке открылся дар метаморфа, немедленно должны были доставить его в отделение тайной канцелярии. Если они этого не делали, то скрытное все равно рано или поздно становилось достоянием общественности. В итоге за сокрытие от властей метаморфа всех членов семьи подвешивали на виселицах на главной площади столицы Сарвас Марвайского государства.

Если уж дар метаморфа проявлялся позднее, то эти люди также теряли свои головы на плахе.

Уж слишком соблазнительно было надеть на себя личину соседа, а может, и кого из сиятельных лордов. Велико искушение быстрого обогащения. Вот и не сдерживались.